28.02.2013 10:33:00Все хотят в Индию. А я – нет

Мой муж чрезвычайно обрадовался, когда десять лет назад наша старшая дочь Неля сообщила, что они с Пранабом собираются провести свадебную церемонию в Индии. До этого мы замечательно поженили их по всем правилам России, включая выкуп невесты и крики «горько!», несмотря на огромное смущение моего зятя-индуса и его гостей из Индии. Но мы решили — свадьба так свадьба! И наш Пранаб, профессор математики, уроженец Калькутты и житель Голландии, сдался! А под финал вечера поступил, как настоящий русский жених, — выпил лишнего, танцевал, непрерывно называл меня мамой и почти по-русски кричал на весь мир, как он счастлив. Это было чудесно, трогательно и незабываемо!

И вот мы уже небольшой толпой — одиннадцать человек друзей и родных — летим в Дели, оттуда в Калькутту, а оттуда еще 250 километров на местной машине под названием «махиндра» до родного поселка Пранаба под названием Саргачи (для удобства мы переименовали его в Сергач).

На лице моего мужа — полный восторг и энтузиазм. А меня уже успели сильно смутить жуткий запах и грязь в гостинице в Дели, несколько человек, закутанные в пледы и лежащие поперек дороги, через которых все перешагивали.

Но это, как оказалось, была только прелюдия. По-настоящему мне стало страшно, когда в Калькутте за тот час, пока Пранаб с моим сыном упаковывали чемоданы на багажнике на крыше «махиндры», нашу компанию окружили сначала десятки, а потом уже сотни нищих, которые норовили показать незаживающие гнилые раны под грязной одеждой. Боже! Пранаб разрывался на части, потому что только он каким-то чудом мог разогнать их за две секунды, но только он мог привязать к этой адской машине разнокалиберные сумки и чемоданы, тем более что мы все должны были там уместиться, а «махиндра» напоминает Ниву, но сделана еще грубее и проще. Как только мы отъехали, у Пранаба появилась новая забота — он должен был криками отгонять желающих прокатиться сверху нашей машины. Там это в порядке вещей, тем более что максимальная скорость «махиндры» — не выше 30 км в час. Мы медленно двигались как будто через первомайскую демонстрацию — нескончаемую толпу неспешно идущих людей, ярко одетых в национальные одежды — сари, длинные рубахи, юбки. Сквозь людей даже домов не было видно, и тем более — дорогу, на которую спокойно выходили не только люди, но и тощие коровы, больше похожие на бродячих огромных собак. Иногда люди и коровы выходили на дорогу и просто стояли, задумавшись. Им безумно гудели все машины, но в ответ — никакой реакции.

Ну а потом была свадьба, и это было чудесно, но уж очень непривычно! С тех пор я загадываю простую загадку — что мы делали три дня на свадьбе нашей дочери в Индии, если мы не выпивали (полный запрет!), не танцевали и не разговаривали? Правильный ответ — ели! Не только мы, но человек пятьсот со всей округи пять раз в день под специальным шатром наслаждались козьим мясом, лепешками, картофельными домашними чипсами — всего не перечислишь. Еду готовили невестки под руководством мамы Пранаба (у моего зятя шесть братьев!) и приглашенные повара, причем костры были разведены в огромных ямах, а рис и чеснок выглядели, как куча песка во время строительства нового дома. Тарелки были сделаны из листьев бананового дерева, а едят там только руками. Нас тоже научили, оказалось — совсем несложно.

Гораздо сложнее было непрерывно чувствовать на себе изучающие взгляды сотни людей — моя дочь оказалась первой белой женщиной, которая посетила эти места, а потом еще и нас привезла! Дети старались потрогать нас руками, девушки с радостью примеряли нашу одежду, пожилые люди улыбались и даже пытались вспомнить русские слова приветствия.

Мудрый Пранаб не стал возражать, когда мы попросились на ночлег в местную гостиницу, — хотя в его родовом доме было много места, тем более индусы привыкли во время праздников спать большой толпой на одном диване.

В общем, когда после свадебных обрядов мы поехали смотреть дворец Таджмахал и машина выехала на широкий асфальт, наш сын честно признался — Индия в стиле Макдональдс мне нравится больше! Если честно, я тоже в этот момент будто вырвалась на свободу. А вот муж мой скучает по Индии, как и огромное число других знакомых и незнакомых мне людей. Их глаза при рассказах об Индии загораются особым светом, и никакие детали в виде тощих коров и больных попрошаек их не пугают. Я готова это понять, и даже — позавидовать. Просто не мое это место, ну совсем не мое. Хотя прошло время, и вот уже моя индийская внучка Пиали каждый год приезжает из Голландии в гости в Саргачи и бегает там в толпе босоногих темных ребятишек. И очень счастлива!