17.06.2011 10:43:00Попробуй!

Лето. Мне только исполнилось пятнадцать. Сначала дедушка
взял меня с собой на курорт под Сочи, а потом мы с родителями и с сестрой на
месяц уехали во Францию. Сейчас таким возрастом первого выезда за границу
никого не удивишь. Внушительнее прозвучит, если я скажу, что это был 1993 год.
Да здравствуют «лихие девяностые»!

Целый месяц на юге Франции с обязательным посещением Парижа
и Диснейленда и соседних Испании и Андорры. Когда я вспоминаю ту поездку, на ум
приходят следующие вещи: мой красивый джинсовый сарафан; милые и воспитанные
французские панки; уникальный запах новой машины, которую мы брали там в
прокат; то, что в скоростном поезде до Парижа можно было курить; в самом Париже
— монумент из чемоданов на станции Сен-Лазар, где находился наш отель (именно с
тех пор люблю, когда свет от городского рекламного неона ночью светит в
квартиру); шоу фейерверков под «Вальс Цветов» в Диснейленде; как меня тошнило
на извилистом пути в Андорру; Ксавье, который
пригласил меня на свидание, с которого я, разумеется, сбежала; шикарный лунапарк — целый остров развлечений, — откуда через
небольшой залив до нашего дома всю ночь доносились звуки музыки, аттракционов и
дискотек, а днем по этому заливу в море выходили яхты; то, что французы не
выговаривают звук «х»; спокойствие и добродушие людей; и конечно, удивительная
французская кухня.

Пожалуй, именно на еде я бы хотела остановиться подробнее.
Потому что через примитивные вещи и впечатления начинается наше знакомство с
миром. Да-да, я намекаю на то, что то, как и что мы едим, влияет на то, какими
мы становимся людьми. Поэтому всю эту историю с модной индустрией могли
придумать только те нации, которые понимают толк в еде.

Одно из самых сочных моих
воспоминаний от той поездки — чисто французский звук, когда в домах начинают
накрывать обед  — звякают приборы, тарелки, бокалы. На типичные для
курортных домиков пластиковые столы, обязательно покрытые яркими
провансальскими скатертями, ставится огромная миска салата, вода, вино, масло.
В корзину кладется свежайший багет, только что
купленный детьми за углом. Собственно, обед, скорее всего, тоже куплен в
кулинарии, но его свежести и вкусноты это не отменяет — табуле или паэлла, курица или
паста. А может быть, они купили только des frittes (картошку фри — кстати, тогда, во Франции она была
еще настоящей!), а пару килограммов утром выловленных мидий купили в
супермаркете за несколько франков (тогда во Франции были еще франки) и
приготовили за три минуты с белым вином. Некоторые хитрецы едут прямиком в
соседний Бузиг, где расположены фермы по выращиванию
устриц, и едят там, за простыми деревянными столами, у этих же «фермеров».
Иногда мне кажется, что вкус свежайшей устрицы,
слегка политой лимоном и еще хранящей запах моря, которую ешь вприкуску с
багетом с маслом, приподнимает над землей и приближает к богам.

Летом (а впрочем, при любой подвернувшейся возможности)
французы садятся есть на улице — на террасе или на балконе своего дома, в
уличных или пляжных кафе. Причем за полчаса до обеда образуются очереди в
магазинах, люди быстро заполняют кафе, и на следующий час-два всё буквально
замирает — кажется, даже море перестает шуметь, прерываясь на важнейший ритуал
обеда. Но помимо своей удивительной красоты, французская кухня — легкая,
продуманная и очень интуитивная: вкусовые сочетания подобраны тонко и логично.

Помню, как однажды, после долгого и лишенного всякого
гастрономического смысла, пути через Германию, Голландию и Бельгию, сидя на
самом берегу Кале, я не могла дождаться, пока мне наконец приготовят настоящий
французский багет с салатом, помидорами и козьим сыром, и только откусив его,
почувствовала, что снова обретаю равновесие и покой. Еда является одной из
самых важных причин моей любви к Франции. В России точно не умеют так красиво и
вкусно есть. Очень давно кто-то мне сказал, что надо посмотреть, как человек
ест, чтобы понять свои чувства к нему. Я не могу смотреть, когда люди едят что
попало, неаккуратно, быстро и неэстетично. Даже если
я, по какой-то нелепой случайности, оказалась рядом с таким человеком, вряд ли
он сможет претендовать на мое серьезное отношение.

Ведь, слава богу, еда —
это не просто утоление физического голода (тогда можно было бы и все остальные
инстинкты утолять так же «по-бырику»), это ритуал и
социальный процесс. Если бы наша душа не стремилась к прекрасному, тогда мы до
сих пор убивали бы медведя, мясо тут же жадно съедали, а шкурой прикрывались
для тепла — и нормально. Так что спасибо Франции за то, что она есть и учит
нас, как есть, а значит, учит своему уникальному art de vivre — искусству жизни. Vive la France!
Vive la cuisine
francaise!