19.09.2013 10:33:00«Вещь»

    Я приехал к своему родному деду в глухую деревню.

    Он жил там один.

    Ему было девяносто четыре года.

    Когда мы с ним перекусили и я сказал, что в следующий раз приеду только через два года. Впереди у меня предстояло кругосветное плавание на паруснике «Седов», названного в честь моего двоюродного деда, знаменитого исследователя Арктики. Меня и пригласили туда, студента Ленинградского университета, как потомка знаменитого мореплавателя.

    Он посмотрел мне в глаза и сказал:

    — Меня уже не будет.

    Встал и, шаркая, пошел к сундуку.

    Открыл. Покопался в нем. Достал какой-то сверток и отдал его мне.

    — Возьми, это все, что осталось от Георгия.

    Я развернул, там был серебряный крестик на цепочке с эмалью.

    — Что это?

    От Георгия Яковлевича, как память о нем, в нашем роду, кроме писем к Вере, своей жене, да старых газет с его портретом, где он клянется Императору, что поставит российский флаг на Северном полюсе, больше ничего не было.

    От единственного спасшегося матроса судна «Святой Фока» мы знали, что их капитан был закопан в лед на мысе Аук с покаянием, а значит, с нательным крестом:

    — «Этот», он мне до экспедиции отдал. Ему «этот» крест подарил сам Государь Николай Александрович перед экспедицией на высочайшем приеме. Георгий чувствовал, что не вернется с Севера, поэтому святыню отдал на сохранность мне. А я вот тебе… Храни. Носи.

    Дед благословил меня этим крестиком. Надел его на мою шею, и мы простились.

    Дед умер через год.

    А я вот ношу этот крестик, серебряный с зеленой эмалью, уже сорок лет.

    Думаю, что тоже в девяносто четыре года передам своему внуку. У меня, как и у деда, сыновей нет, только четыре дочери.