20.08.2013 10:33:00Пока не поздно

    Мои отношения с модой трудно назвать любовью. Скорее это честный расчет.

    Все началось, согласно семейной легенде, с четырехлетнего возраста и мечты о «зеленом платье и зеленых колготках». Сейчас мне понятна эта несвоевременность, называемая в моде то «андерграундом», то «постмодернизмом», то еще как-то замысловато-научно. Тогда, опять же по рассказам родителей и бабушки, мне ясно дали понять, КТО определяет моду в нашей семье, а главное КАК. Вещи должны были быть «носкими», то есть не только практичными, но и пригодными для последующего донашивания младшей сестрой; недорогими — это определялось предельными цифрами семейного бюджета; универсальными, ну, это понятно: по формуле «и в пир, и в мир»; и, что особенно важно, не «кричащими», то есть не обращающими на себя внимания цветом или фасоном. Почему именно это было особенно важно, мне стало понятно только теперь.

    Когда ты становишься интересным и ярким сам по себе, «нарядные» и «необыкновенно модные вещи» мешают любым нормальным отношениям. Просто меняют фокус интереса — от тебя самой к вещи. Или по-другому: хочешь научиться быть интересным — аккуратнее с необычностью в одежде! Вот почему моей любимой модной вещью сразу стала черная водолазка (позже свитер).

    Первая появилась в моем еще школьном гардеробе из «Детского мира» в импортном (по-моему, чешском или польском) исполнении. Было это в самом нежном и «любвеобильном», страдательно-переходном возрасте. Примерно лет в четырнадцать. Все, начиная с цены и нарядной упаковки, противоречило устоявшимся семейным канонам. Но! Мои «пятерки» не только по литературе, но и по физике и химии, героически завершаемая мной учеба в музыкальной школе, причем на увесистое «хорошо» по специальности и сольфеджио, помогли мне сказать свое первое слово в моде. Да, оно было неуверенным по причине отсутствия должного «низа». Сейчас дико для понимания, но джинсы были лишь следующей модной ступенью.

    Удивительно, но именно моя бабушка, строгая и принципиальная учительница в прошлом и, как я видела по старым фотографиям, изрядная модница по тем временам (рюшечки-воланчики, крепдешин-крепжоржет, бусинки вместо пуговичек и вышивка), сумела понять и довершить мой модный образ. Убедила маму не только в необходимости покупки джинсов, но и — о чудо! — моих первых желтых туфель на «скале». Кто не знает, такая сплошная высокая платформа, переходящая в каблук, на гору похожа — скала, понятно?

    Черный свитер и джинсы — моя первая любовь, моя уверенность в себе и мои верные друзья-мальчишки, одетые почти так же! Как хорошо, что это было так вовремя, так кстати. Именно в «лягушачьем» периоде раннего девичества черный свитер ловко маскировал отсутствие должных форм, а джинсы создавали, как это ни странно, девичий силуэт своей несоветской «обуженностью». Это были костюмы для выступления школьной агитбригады и наряд для квартирных вечеринок (минус туфли плюс тапочки — привет вам, сегодняшние балетки).

    Потом еще раз любимый черный свитер сыграл свою роль в моем первом замужестве: короткая стрижка с челкой, высокий ворот — трогательно, но так по-взрослому, что заявление в ЗАГСе приняли у меня, девятнадцатилетней, как «у большой».

    Вот и вся моя «эволюционная теория» — от зеленого к черному. Ну и что теперь может победить мою любовь к черному свитеру? Я нахожу его во всех без исключениях модных коллекциях — с юбками любой длины и цвета, брюками, широкими и узкими, и… джинсами.

    Когда меня спрашивают, что привезти или заказать из модных столиц, я уже не мямлю, не смущаюсь от «обыкновенности»: черный свитер, потому что, если не признаваться в этом сразу и честно, то непременно… разочаруешься. Точнее, разочаруешь того, кто хотел удивить. Или не жду сюрпризов — сразу прошу, твердо усвоив из детства: поздно хотеть блины, если яичница уже жарится.