23.06.2011 10:00:00Стрекоза

«Все живое на Земле имеет право на жизнь». Так подумал я, встретив неожиданно Стрекозу, плавающую на поверхности моря за несколько миль от берега. «Как она сюда попала?» — подумал я, заглянув в ее огромные глаза. Но она мне не ответила. А в ее глазах я увидел тот же вопрос: «А как ты сюда попал, да еще в шортах и футболке и в сандалиях?». Но со мной все было ясно. Ночью я просто свалился с туристического парусника, когда гулял не совсем трезвый по кормовым поручням. Но как она попала сюда? Не свалилась же, как я, с палубы. И тем более не прилетела же сюда сама, чтобы просто покачаться на волнах. Стрекоза лежала на спине, раскинув по воде свои прозрачные крылышки, и хвостик ее, слегка приподнятый над водой, чуть-чуть подрагивал. Мне стало жаль Стрекозу. И я решил ее спасти. Благо берег был виден. Но держать на вытянутой руке хрупкую Стрекозу, а другой усиленно грести, чтобы не захлебнуться, — дело, я вам скажу, нелегкое. И все же я доплыл. Уставший, выполз на песчаный берег, осторожно положил Стрекозу на сухой песок и прилег рядом, чтобы отдышаться. От тепла Стрекоза ожила. Крылышки ее обсохли. И вдруг, издав жужжащий звук, она взлетела. Я даже вздрогнул от неожиданности. Она резко поднялась в воздух, и, не колеблясь, как по азимуту, помчалась в море. Я подскочил с места и, закричав: «Куда ты?!», бросился за ней. Но она летела и летела в морскую даль. У меня мелькнула мысль, что она  хочет установить мировой стрекозиный рекорд по дальности морских полетов. Но она, пролетев еще немного, резко спикировала и опять шлепнулась в море. Я подплыл к ней. Она, как и прежде, лежала вверх брюшком, и хвостик ее нервно подрагивал. Я опять подхватил ее и снова осторожно доставил на берег. Она обсохла. Зажужжала. Взлетела. И вновь направилась в море. Бедняга! Я снова поплыл за ней… После пятнадцатого спасения я понял, что ее страсть к морским полетам не имеет предела. Но мои силы имели этот предел. Они были на исходе. И я решил, если она опять взлетит и в шестнадцатый раз направится в море, спасать ее больше не буду. Я смотрел на нее и шептал: «Не надо больше в море, не надо. Не лети туда, дурашка». Вот ее крылышки обсохли, вздрогнули, и она… Она, взлетев, снова ринулась в море. «Боже», — устало ткнулся я лицом в песок. Но, собрав последние силы, встал и побрел в воду. Плыл я медленно, долго и тяжело. Но Стрекозу уже не нашел. Долго кружил на том месте, где она обычно падала, вглядываясь в толщу воды. Не было ничего. Только большая рыбина с огромным губастым ртом, едва шевеля хвостом, медленно проплыла подо мной и, нырнув, скрылась в глубине моря. «Наверное, “право на жизнь” в данный момент, имела эта большая рыбина, пообедав Стрекозой», — грустно подумал я и поплыл к берегу.