19.03.2014 10:33:00Машинка времени

    Раньше я часто размышляла, когда бы мне было интереснее жить. Ну, знаете, дети фантазируют — первые прочитанные романтические книги — Дюма или Ремарк; кино про Робина Гуда или про грязные танцы; начало изучения Серебряного века поэзии в школе — все это рано или поздно подвигает юный ум запустить первые осознанные механизмы поиска самоидентификации, социально-культурной и исторической принадлежности. И часто в этом возрасте кажется, что что-то здесь не так: ты или не в том времени, или не в том месте. Чаще всего, когда ты осваиваешься в пространстве, это проходит. Но есть и те, кто всю жизнь не может адаптироваться и живет в своей собственной реальности. Иногда и за стенами «желтых домов».

    В моем случае чаще всего выбор времени проживания падал на начало XX века: революция, нэп, поэтическая и художественная богема. Единственное, что меня смущало, — что мне не идут такие «прилизанные» прически и платья с заниженной талией. Но зато мне очень идут теории заговора, тайные знания, масонские ложи и прочие подобные обязательные условия стыка эпох. Но недавно я прочитала мемуары князя Юсупова, и некоторые мои взгляды на жизнь и восприятие того времени перевернулись. История страны — через историю одной семьи. Невероятно детальное, красивое, местами очень грустное и щемящее сердце описание конца Российской империи и начала страны Советов от не простого очевидца, а непосредственного участника и даже источника революции. Последние годы царской России — совершенно другие, чем я привыкла думать. Во многом это был расцвет и укрепление сильнейшего и богатейшего государства. Понятия родина и честь — как одни из важнейших определяющих понятий того времени. А революция и приход к власти неграмотных плебеев без культурной базы, со своими сиюминутными и примитивными понятиями о справедливости — катастрофически отвратительная картина.

    И если в моем советском детстве я мечтала жить в революционной России, носить кожаный пиджак и красную косынку, то теперь я бы хотела жить тогда, но только на другой стороне, чтобы сделать все возможное и не допустить наступления этого периода упадка.

    Я люблю свободу и не представляю, как можно бы было жить во времена притеснений и ограничений. И не потому, что я не терплю рамок. Скорее наоборот — потому что почти наверняка прекрасно бы вжилась в систему и была бы скучным синим чулком или жестким функционером — а за такие образы жизни впоследствии обычно стыдно.

    Если же выбирать эпоху по внешним проявлениям, я бы, конечно, хотела жить тогда, когда были пышные юбки, когда процветал модерн и зарождалась эклектика. Нет, не эти барочные истерики: гигантские парики, выбеленные лица и нарисованные мушки, золото и лепнина. Не люблю излишества ни в ту ни в другую сторону. Точно не хотела бы жить в 60‑е: разнузданность хиппи и внезапная вседозволенность — не для меня. Мне нравится время, когда становится немного «можно». Ну, то есть когда к жестким устоям повседневности начинают добавляться некоторые вольности. Например, когда уже не тугой корсет, но силуэт все еще суперженственный, линии плавные, юбка длинная. Или когда — невиданное дело! — женщины начинают эмансипироваться, носить брюки и заявлять о своих правах. То есть все те же середина XIX — начало XX века. Пожалуй, именно это время для меня было бы приемлемым для проживания. В нем еще сохранилась сдержанность, но уже начинал дуть ветер перемен. При этом свобода, которая тогда зарождалась, не была всеобъемлющей, как сейчас, когда некоторым кажется, что можно все. В те прекрасные времена люди все еще жили по правилам. И даже те, кто чувствовал в себе силы и мог позволить себе некоторое свободомыслие, делали это аккуратно и в меру, продолжая держаться важных общественных принципов.

    А еще мне очень важны элегантность, комфорт и гигиена. Поэтому мой выбор никак не мог пасть на более древние века в Европе и даже на, казалось бы, подходящий мне по сути Ренессанс. Из всей древности, пожалуй, только Греция и Рим обладали необходимыми навыками личной гигиены, свободой и элегантностью костюма — благодаря удачному географическому положению и теплому климату.

    Ну и еще, конечно, иногда очень хочется жить в сказке. Чтобы учиться в Хогвартс, смеяться над поэзией воганов, понимать язык животных, уметь аппарировать, встречаться с Эдвардом Калленом, наконец.