19.04.2014 10:33:00Самолет

    То, что произошло со мной двадцать лет назад, тогда объяснить и понять было совершенно невозможно. Да и сейчас, по истечении времени, все это больше походило на кошмарный «перестроечный» сон. Тогда не только снилось, но и в реальности случалось всякое. Всякое такое, что в другие времена в другой стране и с другим народом никогда бы ни за что не произошло. А было вот что.

    В «лихие девяностые» мы, первые предприниматели, занимались всем, что могло принести прибыль. Страна была непаханое поле — Клондайк. Так в поле моего зрения попал наш горьковский аэропорт. Но я опоздал. Друг тогдашнего нашего губернатора Немцова быстрее всех и не совсем правильно распорядился приватизированным имуществом, и в итоге аэропорт загубили и самолеты все продали за бесценок. Но я был не из таких людей, что быстро отступают, и, узнав о том, что в Воронеже стоит какое-то чудо нашего отечественного самолетостроения, немедленно прибыл туда. Там на военном заводе, в отдельном огромном ангаре, стоял огромный, больше похожий на иглу гражданский самолет — я таких никогда не видел. Как мне объяснили, это аналог нашего сверхзвукового пассажирского самолета Ту‑144 или зарубежного франко-немецкого «Конкорда». Но то, что сделали на закате «коммунистической империи», превосходило все «это» вместе взятое на целый порядок. Тогда еще не понимая, зачем мне это надо, я решил посмотреть эту фантастическую машину в деле. Группа голодных разработчиков рассказала, что на этом самолете можно обогнуть земной шар без посадки и заправок. И летает он быстрее не только звука, но и времени. Я не поверил. Разработчики обиделись и заверили, что если я проплачу им зарплату, куплю топливо и компенсирую расходы на полет, они запросто мне это продемонстрируют. «Каким образом?» — спросил я. «Полетите с нами и убедитесь».

    Это мне понравилось. Я вызвал из Горького свою знакомую, чтобы веселее лететь было, и стал решать предполетную проблему. И вот в ясный солнечный день в восемь утра мы стартовали с военного аэродрома под Воронежем в небо. Не буду описывать красоту нашей планеты и чем мы занимались с моей спутницей в пассажирском салоне этой фантастической машины, скажу только, что полет был не совсем гладким. Самолет то громко выл, то вдруг как бы застывал, то куда-то падал, летчики в поту и с матюками носились от одних приборов к другим. Но самолет летел. Девушка только охала, когда летчики показывали: вот Париж, теперь Лондон, а это Сан-Франциско. Странным было только то, что мы все время летели в одном временном пространстве — над каким бы пунктом ни пролетали, там было «восемь часов». Казалось, что время за бортом самолета остановилось. Мне было неудобно. А спутница моя только этому радовалась. Но мы летели.

    Наконец полет подошел к концу. При подлете, когда все уже перекрестились, что долетели, летчики вдруг засуетились, забегали. Происходило что-то непонятное. Но что? Земля вела себя как-то странно. Диспетчеры упорно не давали разрешение на посадку. Все время запрашивали: кто мы и как здесь оказались? Но наконец разрешение на посадку дали. Каково же было мое удивление, когда я увидел, как точно такой же самолет, на котором я только что приземлился, готовится к отлету. Экипаж и еще один штатский, приобняв девушку, садятся в самолет. Сели. Люки закрылись, и самолет выехал на взлетную полосу. Я очень удивился. Стал всех расспрашивать, откуда здесь еще один точно такой же самолет. Никто мне ничего не объяснял, только разводили руками и говорили, что самолет создан был только в единственном экземпляре. Но самое главное, что если те пилоты того самолета были в полетных костюмах и все одинаковые, то пассажир был точь-в‑точь как я и спутница его была вылитая моя… Это, несомненно, были мы и наш самолет. И я прилетевший увидел себя улетавшим.

    Я посмотрел на свои часы, (там было семь часов пятьдесят девять минут). Потом посмотрел на взлетную полосу: самолет, как серебряная игла, оторвался от земли, хлопок — и исчез в небе. Мне почему-то стало не по себе. Радовалась только моя подружка оттого, что она помолодела на целые сутки.

    Через пять лет мне посчастливилось сидеть в парилке «Русского клуба» с министром обороны Павлом Грачевым. И я задал ему вопрос о том самом самолете. Грачев улыбнулся и сказал: «Засекреченные военные разработки советских времен. Лучше о них не знать. Забудь». Но я вот не забыл.