20.10.2014 10:33:00Досужие размышления о ведении дел в России

    Один серьезный человек спросил у меня что-то вроде:

    — А где твои активы?

    — Мои активы — вот, — ответил я и указал себе в район виска пальцем.

    — Не очень надежная позиция, — пошутил он.

    Что правда — то правда. Когда весь твой бизнес находится в пространстве твоей черепной коробки, это рискованно. А что ты оставишь детям, гражданин товарищ?

    Занятие бизнесом требует особого душевного склада. Мне, для начала, не очень нравится само это слово — оно отчего-то все время ассоциируется у меня с бензоколонкой. От этого слова пахнет бензином — может, потому, что до сих пор в России самый лучший бизнес — это нефтяная труба? Бизнес, в конце концов, это просто — дело. Дело, сопряженное с увеличением капитала. В эпоху доисторического материализма бизнесменов в России не водилось, тогда были промышленники и фабриканты, купцы и лавочники — никакого ложного тумана, род деятельности был сразу ясен. Барышням опять же было проще делать свой выбор.

    — Здравствуйте, девушка, позвольте с вами пройтись!

    — А вы кто?

    — Я лавочник Петров.

    — До свидания, Петров, мне пора к маменьке.

    Или так.

    — Вечер добрый, барышня, позвольте вас прокатить на личном трамвайчике?

    — А вы, простите, кто?

    — Я фабрикант Сидоров.

    — Подайте же руку, наконец, зачем вы такой медлительный!

    В наше время барышням сложнее.

    — Ты чем занимаешься, Сидоров?

    — Имею небольшой бизнес, детка.

    Главное, больше тайны.

    — Что за бизнес, Сидоров?

    — Жизнь сложная штука, детка. Курочка по зернышку клюет.

    Детки, в смысле барышни, тоже становятся все опытнее, поэтому и они клюют не на всякое зернышко, хотя ошибки все равно неизбежны. Понемногу в России вырабатывается тип финансового деятеля, и определенная эволюция, в которую почти не верилось, вдруг обнаружилась. Может быть, происходящее в этом смысле является еще одним доказательством Божественного присутствия — а Бог, как мы знаем из классики, не фраер. Тип отечественного, с позволения сказать, бизнесмена, имевший место всего каких-то пятнадцать или двадцать пять лет назад, куда-то растворился. Наряду с каменными высотными замками, дающими фору членам английской королевской династии, появились уверенные в себе и спокойные люди, занимающиеся благотворительностью в сногсшибательных масштабах и почти никогда ничего по этому поводу не сообщающие граду и миру. Главное, никогда не интересоваться, с чего началась закладка первого камня в его замке. С ларька в 88‑м далеком году, с отцовского кресла в райкоме или с лейтенантской должности в одной федеральной службе, тогда еще бывшей комитетом. Мало ли что у кого в жизни было, не обязательно об этом говорить. Может быть, иная карьера действительно, как в той сказке, началась с работы чистильщиком сапог. Ну, или продавца мороженого. В любом случае новые дельцы выглядят все лучше, ведут себя все приличнее, среди них все реже встречаются тип из 90‑х с бугроватым лбом и своеобразной речью и все чаще — если образованный, то задумывающийся о сложных вещах человек, свободно говорящий на двух-трех языках, включая русский.

    Другой вопрос, что Россия по национальному своему характеру — и религиозному тоже — не очень склонна к медленному накопительству. Когда этот самый, непонятного толка бизнесмен говорит «курочка по зернышку клюет» — это вовсе не означает, что он заработал грошик и сделал из него копейку, а из копейки за год сделал две, а из двух за три года дошел до рубля. Это куда чаще означает, что он имеет привычку подбирать везде, где плохо лежит. У нас чаще всего хочется всего и сразу. Поэтому история предпринимательства в нашей стране столь отлична от того, что мы видим в Европе (капитализм, как иногда говорят, создан протестантской этикой) или на Востоке (с их буддистской неторопливостью и спокойствием — «я разобью здесь поле, мои внуки снимут отличный урожай»). У нас пока еще нет семейных, из поколение в поколение, финансовых дел, как традиции — но уже, кажется, эта традиция появляется. У нас, пожалуй, еще слишком мало скромности в быту и поведении обеспеченных людей и куда больше гонора — богатство на них упало неожиданно, они не успели перестроиться и привыкнуть к нему. Но и это со временем придет — потому что всякий возомнивший себя повелителем пространств и властелином человейника неизбежно будет обрушен на землю.

    Надо понимать, что российский бизнес образовался четверть века назад в пустоте — у него не было корней в советскую эпоху. Но если б этот бизнес задумался — он смог бы обнаружить корни и в том сложном и неглупом времени. К примеру, Россия советская, безусловно переживала свой протестантский период — с конца послевоенных сороковых до начала оттепели. Это был период скромности, колоссальной умственной и физической работы, «шарашек», создания научных школ, ориентации на свои силы, — который обеспечил стране колоссальный рывок. С некоторой натяжкой буддистскую традицию можно обнаружить во временах так называемого «застоя» — когда все текло, как текло, и мы сидели на берегу, ожидая даже не тела врага — а просто любовались на воду времени и кусали травинку в зубах.

    Если с умом подходить, традицию можно обнаружить везде, наша национальная история богата — вовсе не обязательно строить из себя реального Савву Морозова или литературную Вассу Железнову, превращая все в китч. Да их, собственно, и не строят — в качестве поведенческих образцов выпадают, так уж вышло, персонажи кинематографические. Читать книжки среднестатистическому российскому бизнесмену было некогда — он в свободную минуту смотрел кино и видел там хорошо если Великого Гэтсби или Дэниела Дэй-Льюса из фильма «Нефть», хуже, когда Сашу Белого из «Бригады» и «Крестного отца». Бизнес рос не по учебникам и заповедям, а по понятиям. Мы смирились с этим, мы на это смотрели в печали и раздражении, теперь пришло время всем нам остепениться, четверть века — это срок.

    Все, чего хотелось бы от мастеров финансовых дел в России, — чтобы они ощутили свою национальную принадлежность. Понятно, что деньги плывут туда, где им хорошо. Надо сделать так, чтоб им было хорошо здесь. За последние полгода российский делец и воротила должен был осознать, что он никогда не станет частью мировых финансовых элит — да и есть ли они, эти элиты? Куда престижней, проще и надежней вложить деньги в свой дом, в свою семью, в свою страну и в свое жизненное пространство. Ты сделал свое дело, делец. Возвращайся на родину теперь окончательно со всеми чемоданами. Ну или хотя бы с частью их. Никто же не просит тебя продать дом в Испании и небольшую полянку в Сербии. Пусть будут. Пора подумать о вечном. Деньги — ты знаешь это лучше нас — вещь сиюминутная. Вечное — это правильно вложить их. Чтобы потом нашлись люди, которые скажут тебе спасибо. На том самом языке, на котором говорил твой отец и сам ты произнес слово «мама».