25.10.2011 10:10:00Первый доллар

Дело было в начале девяностых. В Нижний Новгород второй раз неожиданно прилетел президент Ельцин, но целью его визита на этот раз был город Саров, где расположен Федеральный ядерный центр. Я тогда работала собственным корреспондентом программы «Вести», и мы постарались в короткий срок оформить документы для того, чтобы попасть в закрытый город. Насколько я помню, кроме саровских СМИ, там оказались только две съемочные группы федеральных каналов — Александр Цирульников («Программа «Время», 1 канал) и наша группа, то есть оператор Михаил Сладков и я, журналист Нина Зверева.

Ельцин прилетел мрачноватый и неразговорчивый, мы ходили за ним след в след и пытались получить комментарии. Финансирование ядерного центра было на нуле, но в казне денег тоже не было. Наша камера фиксировала разговоры президента с жителями города и работниками центра, мы даже зашли с ним вместе в продовольственный магазин, где было на удивление много товаров при достаточно доступной цене. Я надеялась на эксклюзивное интервью с Ельциным, но он был в постоянном движении, перемещался по городу с огромной скоростью, мы еле поспевали. А потом нам вообще сказали, что будет закрытое совещание, и журналистов туда не пустят. Нам намекнули, что есть особые государственные тайны, связанные с новыми разработками центра, и лучше не пытаться их узнать.

Доля журналистов — ждать, терпеливо и спокойно ждать лучшей минуты и лучшего стечения обстоятельств. Мы со Сладковым примостились в какой-то лаборатории около той двери, за которой проходило совещание. И тут ко мне подошел милый пожилой физик-ядерщик, предложил чаю. Он достал кружку, кипятильник, какое-то печенье, мы были очень благодарны, потому что набегались, устали и, конечно, понервничали — перегон материала в Москву через три часа, а мы еще не сняли главный материал, к тому же дорога до Нижнего долгая, как бы не опоздать к эфиру… Наш спаситель сказал мне, что любит мои программы, и даже назвал последние сюжеты, которые были в эфире видеоканала «Пятница». Мы чуть-чуть их пообсуждали, и тут он неожиданно заявил, что подошел к нам не просто так, у него есть особый подарок. Он залез в ящик стола и достал денежную купюру с портретом американского президента. Это был один доллар США.

Никогда до этого я не видела, как выглядит «живой» доллар. Два раза бывала за границей, но в Венгрии в 1978 году нам выдали местную валюту, а во время балтийского круиза в 1985 году — вообще какие-то специальные талоны, которые обменивались на жалкие крохи местной валюты тех стран, где останавливался теплоход. Я спросила: откуда у него эта денежка? Он ответил, что был в США вместе с группой коллег, и вот как-то она у него сохранилась, и он хочет подарить ее мне. Я спросила: «Почему?» Он ответил, улыбнувшись: «Берите, не стесняйтесь! Эта денежка должна принести вам удачу. Вот увидите — уже совсем скоро вы заработаете много долларов! Но этот — надо сохранить».

Мы дождались Ельцина, я записала эксклюзив и счастливая помчалась в Нижний перегонять материал в Москву. Про доллар как-то забыла. А через несколько дней вдруг позвонил секретарь Ясира Арафата и пригласил нас взять интервью у Арафата в штаб-квартире палестинского лидера в Тунисе. Мне сразу сказали, что оплатят дорогу и командировочные, моя задача — разместить интервью в эфире Российского телевидения.

Уже через пару недель мы были в Тунисе и получили конверт с деньгами на наши расходы, как сейчас помню — 400 долларов США.

Боже, мне показалось, что я могу купить все что захочу! Конечно, деньги быстро закончились, но подарки не поместились в чемодан, тем более что закупали мы вещи и обувь на настоящем восточном базаре, торговались до последнего. Почти ничего из того, что я купила, носить было нельзя, но разве в этом дело?

Вернувшись домой, я нашла мой самый первый доллар, и сердце наполнилось ощущением какого-то чуда, которое со мной произошло. Милый пожилой физик из Сарова до сих пор вспоминается мною как добрая фея или волшебник из сказки. А тот доллар я храню до сих пор.