23.12.2011 10:50:00Прищепки и метафизика

В детстве мы с лучшей подружкой очень любили мечтать о будущем. У нас было не очень много компьютерных игр, богатое воображение и куча свободного времени. В мечтах мы всегда видели себя «кем-то Великими». Было даже неважно, кем конкретно. Просто Великими. Тогда у нас родилась шутка: мы представили себя через двадцать лет во дворе все того же старого панельного дома, в застиранных и перештопанных халатах. Мы шли развешивать белье, чтобы оно высохло. Развешивали мы его сушиться, как водится, на таких странных конструкциях, сваренных из металлических труб разного диаметра — говорят, на выбивалках для ковров, они раньше в любом дворе стояли, пылесосы-то ведь не у всех были. Так вот, выходим мы, значит, в халатах, с простынями и прищепками и начинаем развешивать. И тут у меня кончаются прищепки, и я кричу своей подруге: «Слышь, Викторовна, а прищепки-то еще есть?». Сакральный смысл фразы про прищепки — как только ты повторяешь эту шутку, то в момент понимаешь, как ничтожно и жалко ты растратил свою жизнь, строя планы на будущее и ничего не совершая в настоящем. Страх когда-нибудь оказаться в таком положении, когда у меня метафизически закончатся прищепки, подстегивает теперь всю жизнь.

В последнее время, когда я задумываюсь о своем далеком и не очень будущем, мне все чаще становится невесело. Потому что я примерно знаю, что со мной будет. Это пахнет нереальными развлечениями, интересной работой, вкусной едой, красивыми вещами, тупыми собеседниками, каким-нибудь романом «на троечку». Но это совершенно не пахнет величием. Получится что-то среднее, ни себе, ни другим особенно не интересное. Тут бы я и закончила свои печальные размышления, если бы в школе благословенный учитель русского и литературы не научил меня фразе: «На это можно посмотреть, как минимум, с двух сторон».

Многие, не только я, в мечтах о будущем видят себя солнцеподобными королями гоночных трасс и фондовых рынков, луноликими обитателями красных ковровых дорожек, и совсем-совсем немногие мечтают об огромном обеденном столе на двенадцать персон, за которым каждый день едва помещается их шумная и дружная семья. А между тем кто может на память назвать имена нобелевских лауреатов этого года? Кто помнит, какому актеру достался «Оскар» за лучшую мужскую роль пять лет назад? Жалко и страшно смотреть, как живут звезды советского кино, красавицы в молодости, оставшиеся одинокими и не нужными ровным счетом никому с тех пор, как отцвела их красота. Зато все помнят своих бабушку, дедушку, веселого троюродного брата, первого учителя, лучшего друга…

Тут-то и закрадывается вопрос: какой путь вернее приведет к бессмертию? Gloria mundi, которая так и проходит, или память тех, кто тебя любил, которая не пройдет никогда, пока живы эти люди и живы их рассказы о тебе? В романе Милана Кундеры «Бессмертие» некая Беттина фон Арним, довольно бестолковая немецкая дворянка, решает завоевать бессмертие своему имени путем фальсификации романа с самим Гёте. Вполне правдоподобная история о том, как остаться в памяти веков бездарной дурочкой, замахнувшейся на духовное родство с гением. Вот именно то, чего бы я точно не хотела. Уж лучше прищепки.