23.03.2012 10:10:00Американская мечта

Летом 1979 года в моей жизни случилось три знаменательных события. Во‑первых, я окончил первый курс института и удачно сдал сессию. Во‑вторых, я узнал, что у нас в Америке есть родственники — оказывается, родная сестра моей бабушки счастливо живет в Нью-Йорке, эмигрировав туда аж шестьдесят лет назад. И в‑третьих, она с сыном и внуком приезжает в Россию, чтобы повидать родню, по которой, видимо, ужасно соскучилась.

Пребывая в полном шоке от новости, которую полушепотом поведал мне на кухне папа, я то нервно прикидывал, не отчислят ли меня теперь из института за такое вольное родство, то мечтал о подарках, которые наверняка привезут нам богатые американцы.

И вот настал день, когда горьковская родня в составе двенадцати человек рванула в Москву — город наш был тогда закрыт для посещения иностранцев, так что за подарками надо было ехать в столицу. Изо всей этой веселой компании только мы с папой поехали без чемоданов и прилично одетыми. Остальные рванули в лохмотьях и с баулами, дабы американцы, увидев такое бедственное состояние, завалили их заморскими дарами.

Когда два стандартных номера гостиницы «Интурист» до предела раскалились от жарких баталий за шмотки (которые, как позднее выяснилось, практичные американцы взяли в синагоге, куда богатые евреи приносили поношенные и ставшие ненужными вещи, чтобы потом их раздали малоимущим), я вышел в коридор и обнаружил там своего напуганного всем происходящим, троюродного брата. Я подошел к нему, успокаивающе похлопал по плечу и завел разговор, не стесняясь свого отвратительного английского.

Когда страсти поутихли, братишка привел меня в свой номер и, подмигнув, достал из чемодана коробку, на которой было написано неведомое мне слово Nike. Я открыл ее и… В коробке лежали кроссовки невероятной красоты! Темно- синий в сеточку верх, мягкая желтая подошва, а сбоку желтая буква N!

Надо ли говорить о том, что это был первый Nike в закрытом городе Горьком! Я надевал эти чудо-кроссовки с джинсовым костюмом, и лучшие девушки легко давали мне номера своих телефонов. Я шел по Свердловке, и прохожие оборачивались мне вслед. Мои друзья хвастались тем, что они знакомы с тем самым парнем, у которого кроссовки Nike. Я даже порывался надеть их вместе со свадебным костюмом, но меня вовремя остановили.

Лет через пять, когда они уже были изрядно потрепаны, но все еще невероятно красивы, я продал их за страшные деньги — пятьдесят рублей! О чем, кстати, до сих пор ужасно жалею.