В наше время удивление — самый дорогой продукт, он
стоит миллионы. А удивлять становится все тяжелее и тяжелее.
Наверное, поэтому эклектика из ругательного слова превратилась
в некий способ рассуждения о прекрасном. Раньше зеленые туфли
с синим платьем выглядели как безумие, а сейчас это прекрасно. Тот,
кто тонко чувствует ритм времени, при помощи эклектичных приемов создает
уникальные комбинации: черное платье, черные туфли, черные аксессуары
и вдруг серебряный клатч — безумно красиво.

В каждом городе я в первую очередь ищу его
историю. В Нижнем Новгороде я видел Кремль, видел очень красивые
деревянные дома, видел здания, которые явно строили пленные немцы после
войны — этот стиль очень узнаваем. Я первый раз в вашем городе,
и все это для меня очень важно.

С
Найоми Кемпбелл мы начали дружить очень банально. Vogue устраивал Fashion night в одном из крупнейших мультибрендовых
магазинов Москвы, и я сделал для этого события специальную
лимитированную серию. Ночью зашел посмотреть, как она продается,
и продавец мне сказал, что сейчас в примерочной — Найоми, она
уже отобрала три платья. Я решил ее подождать, вдруг ей понадобится моя
помощь. Она купила эти три платья, и после этого мы стали друзьями.

Шерил Коул надела мое платье
на следующий день после парижского показа моей коллекции! Я даже не знаю, как это
произошло, — я в Париже, она в Лондоне,
но на красной дорожке British Music Awards на ней было
платье Chapurin. И вся пресса писала о том,
что самая красивая английская певица «надела» русского дизайнера. Мне кажется,
надо просто любить свою профессию, и все у тебя получится.

Для меня самый неинтересный момент шоу — это мой
выход к публике. Дизайнер — лицо номинальное, намного важнее, как
выглядит его коллекция, а не он сам. Представьте, если бы после
фильма на экране появлялся портрет режиссера, — мы бы
тут же забыли свои слезы, комок в горле, биение сердца, которое
вызвал этот фильм. А мой продукт — тоже фильм, спектакль.
Я думаю, финальное появление дизайнера чуть-чуть снимает ту прекрасную
эмоцию, которая осталась от показа.

У меня нет
специального гардероба для шоу.
Если это коллекция pret-a‑porter,
я появляюсь в джинсах, кедах, майке и свитере. А если haute couture —
в смокинге и белых кедах. Но это не более чем проявление
уважения к тому, что я показываю. Я не шоумен, но при
этом я не осуждаю своих коллег, которые делают спектакль
из своего появления на подиуме.

Знакомства, к сожалению или нет, имеют значение
везде. Одной личной симпатией многого не добьешься. Я как мамонт,
я стал дизайнером, когда в России еще не было ни одного
глянцевого журнала: ни Vogue, ни Cosmopolitan, ни L'Officiel.
Поэтому я знаю всех редакторов — работающих, неработающих, уволенных,
я знаю всю историю русского глянца только потому, что существовал
до него. И, конечно, у меня прекрасные отношения со всеми этими
людьми. Я никогда ничего не лоббирую, но и нельзя сказать,
что попадаю в журналы не по знакомству.

Да, мой ежедневный гардероб аскетичен. Я очень
уважаю молчание, я умею молчать, вдумчиво находиться наедине с собой,
я люблю вдумчивых людей. Некая монохромность моего гардероба — это
ровно про это, ведь с помощью цвета, который мы носим, мы передаем свое
ощущение и восприятие мира.

Выбор одежды не занимает у меня ни минуты.
Утром я понимаю, что у меня, например, три интервью, две примерки
с частными клиентами, а вечером церемония, поэтому я беру
с собой в машину смокинг: весь день рисую в кабинете
в майке и джинсах, а потом молниеносно переодеваюсь
в вечерний костюм и становлюсь совершенно другим.

Я почти всегда ношу браслеты Стива Уэбстера. Только
иногда снимаю их, когда рисую, потому что они стучат об стол, когда
делаешь энергичные движения рукой. Но потом сразу же надеваю их
обратно — без них я как без дружеской поддержки. Стив — мой близкий
друг, я безумно люблю и его самого, и его жену Асю.
А в остальном — я легко порчу, теряю вещи, легко
с ними расстаюсь. Одежда — не более чем способ самовыражения
человека, а если вещь пришла в негодность… ну что делать!

Я никогда
не встречаю людей по одежке. Когда я познакомился с Кристиной Агилерой, она была
в рваных джинсах, майке и шлепках. Я часто встречал людей, чей
внешний вид не соответствовал уровню их достатка, поэтому давно отказался
от манеры оценивать людей. Оценивать не моя задача, это мешает мне психологически
правильно общаться с человеком. Если человек приходит в чем-то
эклектичном, что визуально мне не нравится, раздражает мой глаз,
я не позволяю себе оценивать и осуждать — это его мир, его
мышление. Но если его интересует мое мнение о том, как он
выглядит, — я отвечу искренне, но с достоинством,
не унизив его.

Специально ни с кем дружить нельзя,
человек сразу это почувствует. Я счастлив,
что познакомился с Аленой Долецкой за год
до того, как она заняла должность редактора русского Vogue. Я всегда иронизирую: «Алена, когда
я с тобой знакомился, никакой корысти у меня не было».
То же самое и с влиятельной fashion-журналисткой
Сьюзи Менкес — я не притягивал ее
к себе за уши, не заставлял писать о себе, носить свою
одежду. Сьюзи невозможно купить ничем; если она тебя
поддерживает, значит, она в тебя верит; она видит гораздо больше, чем даже
ты сам видишь в самом себе.

Недавно шоурум Chapurin переехал из Парижа в Милан. Милан —
более коммерческая площадка, чем Париж, здесь больше возможностей привлечь
новых баеров. В Париже у нас уже
сложившаяся репутация, в Италии мы пока новички, но тем интереснее
начинать.

Моя работа с клиентом — это всегда совместное
творчество. Я выслушиваю человека, пытаюсь понять, чего он хочет
и чего ждет от меня как от дизайнера. Естественно, те, кто
к нам приходит, знают мой стиль, поэтому вопросов и противоречий
между нами не возникает. Обычно мы делаем вариации на тему наших кутюрных коллекций, а к особо торжественным
случаям — свадьбам, юбилеям, красным дорожкам — создаем уникальные
платья. Я уверен, что желание получить эксклюзивную дизайнерскую вещь
не исчезнет никогда, поэтому haute couture будет жить.

Весне дорогу

Весна, по мнению Игоря Чапурина, будет яркой
и полной насыщенных красок — именно такой получилась весенне-летняя
коллекция дизайнера. Ключевые детали — короткие юбки-солнце, рубашки
с мужским воротничком, надетые поверх двухцветных легинсов,
геометрически строгие, но женственные коктейльные платья, а также
майки с принтами, стилизованными под витражи
старинных храмов. Цветовая палитра поражает: черный здесь «подружился»
с фиолетовым, оранжевым, бордо, зеленым и синим.

Совет дизайнера

Этой весной Игорь Чапурин советует женщинам приобрести блузу
рубашечного типа. Лучше остановиться на модели ярких цветов —
от песочно-желтого до оттенков бирюзы.

Такую блузу легко сочетать с самой разной одеждой: юбкой,
брюками, пиджаком, тренчем.